ник: Фебель, лови текст! - Можно узнать, кто такой колючий сцинк? - поинтересовался Фельдфебель, проглядовая модели Мамонта. - Зона здесь как-то не радует. - Сцинк с шипами, наверное - хмыкнул Мамонт и удивленно посмотрел на Фельдфебеля. - В смысле: Кто такой колючий молох? - Фельдфебель словно проснулся и залился краской. - Тобой в Австралийской главе был упомянут некто "Колючий молох". - Тебя в гугле или википедии забанили?- окрысился Мамонт. - И вообще, Фельдфебель, ты не тот человек, который мне сейчас нужен. - Ага. - кивнул Нафаня. - Пора научиться языку Ян-Тыка. Тогда мы все останемся в живых, хе-хе… Биолог, услышав раздражение, стукнул по столу папкой. - Давайте все же без личных выпадов. - сказал он. - И пора всё же понимать, где в тексте применяются эпитеты. - Извините… - вмешался я. - Я хочу привлечь ваше внимание к замечанию Фельдфебеля о том, что авторы фотки "были излишне эмоциональны, чего он в первую очередь и не хотел". - Порфирий, помолчи. - попросил Фельдфебель. - Мамонт, это же просто молох, который пьёт с помощью ног и ест муравьёв. Он колюч, но "Колючим" его никогда на моей памяти до твоего рассказа не называли. В литературе такого нет, а этот проверочный вопрос надо было задавать в самом начале. А без переводов проблем не будет. - А до тебя не дошло, что это эпитет, чтобы немного приукрасить повествование? - Мамонт ещё сердился. - То есть наши герои пили то самое, что у них под ногами, что же касается муравьиных паразитов, то у них их вообще не было. - Теперь дошло. - кивнул Фельдфебель. - Кстати, а можно колючего сцинка для тех мест? Есть же такая штука в неоцене. Его даже я прописал нашему корреспонденту. - Да, можно. - кивнул Мамонт. - Порфирий, прочти мне, что там дальше. А то я что-то плохо понимаю. Не нравится? - спросил он, когда я закончил. - А я, как вы говорите, экспериментировал и этот текст изучал.
Мамонт:
Биолог: ник Вы сегодня в ударе!
Фельдфебель: ник
ник: ...в новой теме!
Биолог: ник Последнее - клево Спасибо!
ник: Биолог пишет: Последнее - клево А вот заказ Дохлозавра! Заказ Дохлозавра: После обеда я застал в офисе очередной спор о границах реализма животных. - Не слышал об отсутствии пикнофибр у крупных птерозавров. - говорил Завр. - Тем более, что весили они мало, несмотря на габариты. А в средние века их считали сверхъестественными животными. В одной из книг, я думаю, ими просто любовались на досуге, не особо интересуясь их существованием. - А о присутствии пикнофибр я не слышал. - возразил Мамонт. - Да и рисуют их обычно лысыми. Кстати, всякая мягкая хрень для теплокровности не обязательна. У животных могут быть собственные иглы, и прочее, как у человека - руки. Для протокола можно сделать один технический комментарий. Моя теория о создании сказочной Вселенной из птиц верна. - Конечно нужны, если они теплокровные и летающие - фыркнул Паразит - зачем просто так тепло тратить? Да и какая разница, как их рисуют? Важно, как было на самом деле. Тем более что именно на этом и основано наше дело. - А у тебя есть машина времени, чтобы проверить, какими они были? - ехидно спросил Мамонт. Он сразу понял, что сказал что-то не то, и постарался исправить промах. - увы, еще нет, - вздохнул Паразит. - однако такой вариант кажется мне наиболее реалистичным. - Если верить многим древним книгам, предсказания прошлого обладали абсолютной достоверностью и были полной выдумкой. - хмыкнул Крыс. - Что у вас, людей, что у нас - одни и те же детские стишки. Нужно же хоть как-то принизить кристальную ясность. Мамонт только отмахнулся и сказал: - Отлично, давай примем тогда недоказанную теорию за правду. И мне мохнатый вариант реалистичным не кажется. А вот тебе менее аргументированный. Ты ведь всерьез считаешь, что это может быть на самом деле? Я прав? - А почему? - спросил Паразит с недоумением. - Я могу аргументировать это достаточно убедительно. - Он хреново выглядит. - парировал Мамонт. - И потом, даже я своих чешуйчато-поднимательных стигимолохов и плащеносных титаноцератопсов так не продвигал. Разве что на смайлик. Но вы в своем возрасте, сами все понимаете. Во всяком случае, на что способны твои глазные стебельки. Тем более что я и сам не стою таких усилий. Упрекайте, если хотите. Но я всегда готов сделать ответную улыбку. А ты пока почитай мои новые главы. Там их на много страниц.
Биолог: ник
Мамонт:
Фельдфебель: ник Гут!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Дохлозавр:
Parazit2016:
ник: Вот что получилось из разыгравшегося воображения Биолога и Порфирьевича. И взглянул я, и вот, ибис бледный бросает в костер последний дротик, и пылает в огне его лик. Однако не погас огонь мой – не погасла в нем и вера моя. И призвал я тебя и сказал: «Сжалься над горем, и сжалься над любовью моей! Ибо ты видишь, как я питаю твое упорство и ни на йоту не отступаю от замысла, хотя мне и приходится преодолевать слепоту разума твоего.» «Отчего ты ставишь перед собой такую задачу? Ведь ты говоришь, что желаешь только доброго». И сказал мне Бог: «Сделай это для меня! Ибо это будет справедливым.» Я сказал: «Сделаю, как ты пожелаешь. И когда ты узнаешь все то, о чем я буду говорить с тобой…» И умолк я.
Биолог: ник Неплохо! Просто слово "бледный" у меня так сработало на ассоциацию.
ник: Биолог пишет: Просто слово "бледный" у меня так сработало на ассоциацию. Я догадался. "Конь блед (-ный)" - известный образ.
ник: Вечерняя зарисовка: Биолог проглядел статью. - Просто слово "бледный" у меня так сработало на ассоциацию. - сказал он. - Даже забываю. Вот чего у тебя нет? Ядрена Вонючка. А это, значит, что? - Я догадался. - спокойно ответил Ник. - "Конь блед (-ный)" - известный образ. - Ославленное и маргинальное среди молодежной богемы, забывшее о своей миссии, но твердо верившее в то, что вернувшийся в толпу урод... - начал было Карлик. - Заткнись уже - заорал Мамонт. - Мало мне Ника, теперь ты ещё наши мысли читаешь? Помолчи, козел малой! А то, клянусь шкурами, на тебя орки подумают... В дверь ввалились двое из павианьего отдела. - Опять буянишь, Мамонт? - прорычал один. - Фебеля тебе мало? Ну, зверюга, не зря тебя кошка Далилой прозвала. - Проваливай. Нафиг нам новый участковый нужен. - крикнул Мамонт в ответ. - Сейчас выясним, кто такой этот тип... - Он повернулся к киллерам. - Это дело мы закрываем.
Биолог: ник
ник: Заметка про недавнюю колонку "Юмора" - этот слизевик-переросток всех сожрёт и опарышам ничего не оставит. - донёсся из лаборатории голос Ника. Я замер. Что-то было неладно. Совсем не так. - "Отец - Йог-Сотот" был бы лучше - фыркнул Завр. - Не было бы проблем с выводом искры. Из-за старика вы подвергались самым серьёзным рискам. Ответом было недовольное карканье специалиста из вороньей секции Фабрики. Я запомнил его имя - Билл Шпитён. - Вы его мало знаете - МакГонагалл с некоторых пор в немилости... - и что-то ещё в этом роде Шепот не сказал, а уловил уже своим умом. Кроме того, Ник кивнул мне, когда тот выходил из лаборатории. - Потомков этой твари хорошо бы на неприятельские базы сбрасывать на страх агрессору . - сказал он. - Только ведь они неуправляемые. Элементарно заточить в камень они не смогут. А вот бить по ним можно ничуть не хуже. - Мамонт этих писателей сильно не любит. - бросил Биолог куда-то в сторону. - Я в курсе. - ответил Ник. - Да только сейчас это была не цитата... - Я в курсе по профессиональной части... А, понимаю. - махнул рукой Шпитён и подмигнул Биологу, который заржал в ответ. - Ну, с этим Биллом Шпитёном мы еще поговорим, - сказал он. - Пошли, скоро сюда прибудут люди Совета. - на неприятельские базы сбрасывать, говоришь? - подмигнул Мех. - При условии, что оные базы находятся в других вселенных или хотя бы на далёких небесных телах... - Надо всё-таки за Билла поплатиться! - сказал Мамонт. - Или ты это про нас с Ником? Хотя и мне страшно... А хотелось бы прокатиться по самому плохому. Хотелось бы... Не стоит верить газетам - с настоящим веком куда легче.
Биолог: ник
ник: Немного по Хибинам: В этих местах пришельцы из Центральной Европы живут бок о бок с их духами. Мистические животные паслись друг возле друга, и между ними часто разыгрывались ссоры и скандалы. На холодном севере сейчас весна. Дни ещё короткие, а тусклое солнце едва поднимается над горизонтом. Его тепло с трудом пробивается сквозь густой туман. У задней стены этого двора высятся величественные кедры — двенадцать высоких стволов. Ветер буквально ваяет из них причудливые живые скульптуры, и взрослые деревья здесь изгибаются в радостной ухмылке, когда дети окликают их.