Форум » Регионы и экосистемы » Северная Америка » Ответить
Северная Америка
Семён: Мда, что-то все притихли... Памятуя о том, что Северная Америка неоцена ещё почти не описана, я решил выдать несколько идей: [more]1. Морра (Morra morra). Место обитания: тундры Гренландии и Канады. В меньшем количестве обитает на крайнем Севере Евразии: в Скандинавии и на нескольких крупных полярных островах. Крупное, до 2-2,5 метров в длину животное. Потомок росомахи. Покрыта лохматой, клочкастой шерстью грязно-белого цвета. На лето шерсть становится горчично-бурой. Кожа под ней чёрная. Уши короткие, нос чёрный. Хвост недлинный, лохматый. Лапы с острыми когтями, зубы острые. Реликт ледниковой эпохи. С тех пор существенно сократил свой ареал. Хищник. Бросается из засады (из углубления в земле или из-за куста) на добычу (косорога или другое крупное травоядное), валит на землю и укусом в шею убивает. Типичный засадный охотник, бегать за жертвой не может. Во время миграций травоядных следуют за их стадами. Детёнышей выводит весной. За ними ухаживает только самка, самец участия в воспитании потомства не принимает. Вскоре после рождения детёныши покрываются бурой шёрсткой. Логово морры – небольшое углубление в мёрзлой земле, здесь она спит, и здесь выводятся её детёныши. Друг друга эти хищники находят по резкому мускусному запаху, выделяемому ими для общения. Во время охоты, дабы не спугнуть жертву, запах не выделяется. Имя «морра» дано этому животному в честь отрицательного персонажа книг Т. Янсон – Морры. В целом морра может напомнить Диксоновского снегозверя, но, на мой взгляд, отличается большей реалистичностью – у неё нет сабельных клыков. 2. Медвежий скунс (Ursinamephitis americaniensis). Место обитания: вся Северная Америка, от Берингии и Канады до северного края Мексиканской пустыни. Потомок скунса, размером с медведя. Экологический аналог медведя. Окраска варьируется от серебристо-белой у северного подвида до песочного у пустынного. У всех подвидов по спине от темени до кончика хвоста идёт широкая белая полоса, «наследство» обыкновенного скунса. Хвост небольшой. На задних лапах – тупые когти, на передних – хорошо развитые пальцы с небольшими когтями. Медвежий скунс всеяден – питается всем, от улиток и лягушек до падали, от ягод до детёнышей травоядных. На зиму может залечь в спячку. Если медвежий скунс чем-то недоволен, раздражён или испуган, он выстреливает в воздух отвратительно пахнущей жидкостью. Впрочем, ею он не целится, а, скорее, распыляет её, как пульвелизатором. Практически, это то же скунс, просто увеличенный до медвежьего размера. Разделение на подвиды таково: Пустынный м.с. (U.a. desertophylum) – самый мелкий подвид, окрашен в песочный цвет. Обитает на севере Мексиканской пустыни. Чёрный м.с. (U.a. nigra) – среднего размера, окрашен в чёрный цвет. Самый распространённый подвид. Обитает в прериях, лесах и степях. Северный м.с. (U.a. glaciophyla) – самый крупный, обитает в тундрах Северной Америки, Берингии. 3. Северная онолопа (Onolopa tundrophyla). Место обитания: север Северной Америки, тундры и лесотундры, восток Берингии. Больше всего это животное, потомок осла, напоминает якутскую лошадь – породу, выведенную человеком, разве что северная онолопа более стройная, чем её «двойник». Размером с лошадь. Широкие копыта предназначены для разгребания снега. Окраска серебристо-белая. Хвост с кисточкой, на голове торчащая небольшая бурая грива. Питаются скудной тундряной растительностью, заменяя в неоцене Америки оленей карибу. Кочуют по тундре табунками по 20-25 особей. Каждым табунком управляет самец, молодые самцы из него изгоняются. За право главенствовать в нём и, следовательно, спариваться с самками, самцы ведут турнирные бои – кусаются, бьются шеями. 4. Дрофотетерев (Galliotis gigantea). Место обитания: Северная Америка, открытые пространства – луга, прерии, поля. Крупная птица приземистого телосложения с удлинённой, но толстой шеей, «заменитель дрофы» в Северной Америке. Размером с обыкновенную дрофу и крупнее. Потомок одного из видов степного тетерева. Окрашена в светло-коричневый цвет, с волнистым рисунком на крыльях. На голове оранжевые «бровки», под хвостом белое пятно. Клюв небольшой, лапы недлинные, но мощные. У самцов по бокам шеи расположены голые участки кожи, ярко окрашенные в лососево-розовый цвет. Во время брачных игр при токовании самец, раздувая их пузырями, привлекает внимание самок. Питаются различной мелкой живностью (от насекомых до ящериц), а также семенами трав. Нам юг на зиму не отлетают. Летают вообще неохотно, хотя могут это делать. 5. Ложноволк (Canis pseudolupus). Место обитания: вся Северная Америка, от пустынь до тундры. Потомок койота, ложноволк неотличим от голоценового волка. Поведение и строение тела такие же. Охотятся стаями на травоядных. По различиям климата различаются на несколько цветовых форм. Полярная – белой окраски, степная – серой, пустынная – песочной, лесная – бурой.[/more] Если у кого есть ещё идеи - оставляйте их тут. Свои буду также оставлять, если они оформятся в виде текста.
Автор: Премудрая Википедия вещает, что на север ванделлиевые доходят до Панамы и Коста-Рики. Какие из них именно - я не уточнял. На юг, кстати, до Аргентины и Чили.
Семён: Идеи подземного хищного клопа и подёнки, по-моему, очень хороши. Но у подёнок хорошо бы придумать механизм, позволяющий самцам и самкам находить друг друга в темноте, особенно если учитывать, что таких массовых скоплений, как обычные подёнки, они образовывать не будут. Возможно, сильные феромоны?
Amplion: Феромоны бы подошли. Конечно, эффектной была бы люминесценция, но, вероятно, подземные насекомые слепы. Другой вопрос - как помню, почти все предлагаемые животные подземных вод дышат жабрами, а тот же клоп, ровно как и жук - атмосферным воздухом. Поденке повезло, личинки как раз-таки жабрами и орудуют ... Можно, правда, образовать ректальные жабры (универсальный выход ). Могу попробовать обмозговать и клопа, и поденку ...
Автор: Так можно сделать самку подёнки слепой, но светящейся (источник света на кончике брюшка, рядом с половыми органами). Она будет плавать по поверхности воды на надувных "баллонах" - коротких видоизменившихся крыльях с очень толстыми жилками. Всплыв на поверхность, самка покидает личиночную шкурку и плавает на ней, как на лодке. Сразу после линьки она интенсивно накачивает в крылья воздух, превращая их в подобие надувного матраса, и сползает в воду. Раскрыв крылья, она плавает, подняв брюшко вверх, и светом приманивает самцов. А самец будет с огромными глазами (это другая крайность при жизни в темноте) и летающим. Он будет искать самку по её светящемуся органу, спариваться "на плаву", и сразу гибнуть. Его половые органы отрываются от тела, закупоривают половые пути самки, словно "пояс верности", и препятствуют повторному спариванию с другими самцами. К моменту созревания яиц "пояс верности" отваливается.
Amplion: Даже нечего добавить! Разве что при рисовании нужно учесть форму крыльев (то есть представить, как эти самки выглядят). И, я так понял, крылья будут внизу, а самка как бы на спине (без учета брюшка, поднятого вверх)?
Автор: Amplion пишет: самка как бы на спине Нет, зачем на спине? Она плавает в нормальном положении, голова, часть груди и ноги погружены в воду. Дыхательные отверстия у насекомых на брюшке, и у данного вида оно поднято над водой, поэтому она не задохнётся.
bhut2: А как, или через что, эта подёнка будет дышать? Через трахеи на вынутом вверх из воды брюшке, или через жабры, или как?
Amplion: Полагаю, имаго будет дышать через трахеи, так же, как и нынешние - ведь она по сути будет над водой, на воде - надутые крылья. У личинок жабры.
Amplion: Автор, виноват, не подумавши. Кроме того, решил, что так насекомому на крыльях легче плавать будет, раз они по сути к спине крепятся, но сейчас думаю, что это ни капли не помешает - крылья и так, должно быть, как бочонки будут. Кстати, можно было бы добавить еще одну деталь: отсутствие у самок ног. Ноги у нынешних поденок с гулькин нос (я на экземплярах высушеных вообще не с первого раза нашел ))), а самке ходить не нужно, цепляться тоже ... Разве что как киль-руль-балласт, но поскольку плавает насекомое при помощи крыльев, то перевернуться оно не сможет ...
Автор: Amplion пишет: крылья и так, должно быть, как бочонки будут Вряд ли. Скорее, что-то типа губчатого надувного матраса, орган пассивного плавания. А вот редукция ног - это вполне возможно. Нужно лишь продумать, как будут рассеиваться яйца. Нужно ли будет для этого активно плавать, или достаточно будет просто пассивно плавать по поверхности воды, извергая яйца в толщу воды.
Amplion: Кажется, обычно поденки просто выметывают яйца в воду (вот что всегда удивляло на летней практике - несмотря на то, что поденка долго развивается, почти как личинка коромысла, их мы вылавливали кучи, как будто поденка - самый приспособленный насекомыш в пруду), потому я бы и здесь оставил механизм "где родился - там и отроился".
Автор: Значит, пассивный пловец с редуцированными конечностями. Они есть, но тонкие и бесполезные для ходьбы. А крылья, наверное, будут с округлыми концами.
Юный биолог: А мне эта подёнка реалистичной не кажется. Ведь бросить взрослую подёнку в воду всё равно что бросить рыбу на сушу. Она не будет эволюционировать, она просто сдохнет.
Amplion: Юный биолог пишет: А мне эта подёнка реалистичной не кажется. Ведь бросить взрослую подёнку в воду всё равно что бросить рыбу на сушу. Она не будет эволюционировать, она просто сдохнет. Отнюдь. Не понимаю, зачем ей умирать, ведь даже обычные поденки от попадания в воду не умирают. Мой научник так и вылавливал их - плавающими на воде, и почти все оставались живы. Может, вы имеете в виду хищников? Тоже не проблема, в подземных водоемах их будет не так много, чтобы остановить распространение этого вида, ведь у него большая плодовитость, а имаго нужно продержаться не больше нескольких дней. Поденки любят воду, есть же в неоцене плавающая стрекоза, почему б и не поплавать поденке? Автор, согласен.
valenok: Юный биолог пишет: Ведь бросить взрослую подёнку в воду всё равно что бросить рыбу на сушу. Она не будет эволюционировать, она просто сдохнет. То же самое говорят креационисты о выходе позвоночных на сушу - "если выбросить рыбу на берег, она просто сдохнет". Но ведь на сушу вышли не просто рыбы, и в воду тоже не простые подёнки полезут!
Автор: Здесь основная идея в том, что имаго отчасти сохраняет личиночные признаки (отсутствие способности к полёту и редукция крыльев), а личинка подёнки под водой живёт неплохо.
Юный биолог: Автор пишет: Здесь основная идея в том, что имаго отчасти сохраняет личиночные признаки (отсутствие способности к полёту и редукция крыльев), а личинка подёнки под водой живёт неплохо. Тогда хорошо.
bhut2: Мир планеты Земля, состоит из очень тщательно взаимосвязанных компонентов: мир животных определяется миром растений, а растения – факторами климата и географии, на которых влияет погода, которая – отчасти – определяется растениями, а те зависят ещё и от животных... Ну, и чтобы достичь данного момента в Неоцене, эта часть света – юго-западная граница широколистных лесов Канады – была тщательно проработана всеми этими взаимосвязывающимися факторами. Во первых, это растения. В данной точке они предоставляны зарослями золотой акации, названной так потому, что осенью её листья становятся буквально одного и того же цвета с золотыми монетами эпохи людей. Но люди – и их культура – уже давно исчезли с этой планеты, а погода тут сейчас ещё вполне тёплая и влажная, т.ч. листья акаций по прежнему не золотые, а ярко зелёные, округлые и расставленные широко, чтобы поймать максимальное количество солнечного света. Или наоборот – беловатые, напоминают щупальца осьминога и свисают вниз? Нет, это не то, это не листья акаций – это листья омеловой росянки. Полу-хищник, полу-паразит, это растение обычно активно по ночам, а в более сухое и жаркое время суток его листья сворачиваются в безопасные для насекомых клубки – но утро выдалось пасмурным, дождь может пойти с минуты на минуту, т.ч. в воздухе находится достаточное количество влаги, чтобы росянки (а их несколько, на нескольких акациях) продолжали охотится и сейчас, хотя время движется к полдню. Акации, как и омеловые росянки – растения с южного края восточных лесов Канады. Дальше к западу эти леса отрезаются от их западных визави широким клином канадских прерий, которые на севере плавно переростают в таёжную тундру, что образует довольно длинный и непрерывный туннель холодного воздуха, особенно зимой. Дальше к югу, на территории бывшего США воздух не такой холодный даже зимой, но тут, к северу, зимы бывают довольно холодными, даже здесь, дальше на восток... Подобно своим предкам, золотые акации не любят рости вверх, когда можно расти вширь, и в результате их ветки-лапы образуют довольно густые заросли... на высоте нескольких метров от земли. Предки золотых акаций были колючими, как и их дальние африканские родичи, т.ч. более крупные животные предпочитают держаться подальше от этих деревьев, что идёт на пользу более мелким зверям. Вот в сравнительно невысокой траве, которая смогла прорости в тени акаций бегает молодая белка-сигналохвостка. Хотя её хвост и начал приобретать характерную контрастную окраску взрослого зверя, до этого ещё далеко, не меньше 1-2 линек, т.ч. этот зверёк ещё живёт в своей колонии на «птичьих» правах и поэтому он решил поискать корм в одиночку. Белки-сигналохвостки – животные скорее древесные, чем наземные, но в это время года, конец лета-начало осени, на деревьях, особенно акациях, довольно мало корма, и белка предпочитает разискивать свою еду на земле, хотя в случае опасности она наверняка предпочтёт спастись на дереве... Одинакого свободно добывать еду на деревьях и на земле – удел мелких животных, нежели птиц. Пока белка деловито обнюхивает заросли мха на предмет каких-нибудь насекомых или их личинок, в ветвях акаций над её головой некая птица проводит точно такие же манипуляции. Эта птица – мелкая американская горлица, которая специализируется на насекомых и подобной съедобной мелочи. Позднее осенью, её рацион переменится на разные плоды кустарников, которые процветают на границе северо-восточных лесов и северных прерий, а к зиме она окончательно улетит на юг, но пока, пока фрукты не поспели, а до зимних снегов ещё довольно далеко, эта горлица добывает себе несколько другой корм – насекомых. Точнее, их личинки и куколки, которые сейчас скрываются в галлах на листьях акации. Впрочем, горлица проверяет и листья омеловых росянок – она не выше грабежа, особенно такого безопастного... Заросли золотых акаций с их омеловыми росянками, белками и небольшими птицами – это всё-таки лесная (ну, полу-лесная) экосистема. Но рядом с акациями растут и другие растения, представители экосистемы открытых пространств. Потомки золотарника, одуванчиков и других травянистых растений Голоцена, в Неоцене они образуют весьма густые и высокие заросли, богатые не только «силосом», но и цветами, где различные насекомые находят себе стол и дом. И вот одно из этих насекомых летит сквозь заросли золотаря псевдодревовидного. Это пчела, причём пчела общественная, и она летит... нет, не за мёдом. Конец лета – время роев, и эта пчела догоняет свой рой из всех своих пчелиных сил. Пчела – одинокое насекомое и целый пчелиный рой – это две большие разницы. Рой данной пчелы уже нашёл место для своего отдыха, очередную золотую акацию и теперь гудит на её ветке, ощущая себя в полной безопасности от горлиц и других насекомоядных птиц. Но насекомыми питаются не только птицы... Недалеко от акации, в зарослях золотарника и ромашки-спрута лежало нечто, что казалось большим серым валуном, которые появились в этих местах за долгие века геологических катаклизмов в обильных количествах... но на самом деле это был живым существом. А точнее – млекопитающим, т.к. этот валун внезапно развернулся, встал на четыре ноги и показал всему миру ещё и свой хвост, и морду, у которой есть два наружних уха, которых нет у рептилий. Во всём остольном, впрочем, это животное действительно больше похоже на рептилий, чем на зверей... Впрочем, гигантского броненосца такие тонкости не волнуют. Не задумываясь о своей родословной, он, следуя за своим слухом, аккуратно нацеливается на пчелинй рой, подходит к аппетитно жужжажему древу, и встаёт на задние лапы. Это помещает его голову и морду на один уровень со пчелиным роем, и броненосец этим пользуется: он с шумом втягивает в себя воздух, а вместе с ним – и пчёл... Пока пчёлы прийдут в себя после такой вот массивной атаки, большая часть их роя уже окажется в желудке у неполнозубого великана, а может быть, и вообще весь рой. Когда гигантский броненосец кормится, его нельзя назвать тихим или незаметным, и очень скоро уже он сам привлекает внимание со стороны охотников. Из зарослей трав и акаций на него очень внимательно смотрят две морды, два рыжих геопоссума. Дальние потомки обыкновенного опуссума Северной Америки, эта охотничья пара представляет собой довольно компетентную охотничью единицу, способных добыть себе на обед даже довольно крупную дичь. Гигантский броненосец, однако, защищённый панцирем и вооружённый длинными, прочными и острыми когтями, является уже слишком крупной добычей, и геопоссумы даже не пытаются на него напасть, но исчезают обратно в заросли, в поисках чего-нибудь более съедобного; молодая белка-сигналохвостка, которая деловито обнюхивает корни деревьев на предмет корма – это, пожалуй, сойдёт. Два геопоссума скользят сквозь заросли золотарника и ромашки совершенно быстро и беззвучно, но вот акации заставляют их притормозить: как было сказано выше, их ветки покрыты довольно длинными, прочными и острыми шипами, и геопоссумам надо передвигаться тут практически на полусогнутых лапах... Белка, тем не менее, явно ничего не замечает, и удача клонится на сторону геопоссумов... Всё ломает случай. Омеловые росянки не только питаются насекомыми, они и опыляются ими. Их цветки – белые или сиреневые колоски которые издают довольно пряный запах, а по форме напоминают муку, которая легко выпадает из колоском и прилипает к насекомым; насекомые разносят её с цветка на цветок и производят опыление... Днём, цветки омеловой росянки закрыты, как и её охотничьи листья, но поскольку сегодня на дворе ещё довольно пасмурно и влажно, этого не произошло. Вместо этого, внезапный ветерок, вызванный крыльями улетевшей птицы, колеблет одну из цветущих росянок; из-за этого действия, некоторое количество её пыльцы падает... на нос одного из геопоссумов, который чихает от неожиданного запаха. Молодая белка услышала этот громкий чих и немедленно убежала наверх, в колючую крону акации, где геопоссумам её не достать. Охота сорвана, но геопоссумы долго не унывают – у них ещё достаточно времени, чтобы насытится, быть может чем-нибудь посерьёзней, чем молодая белка: их чуткие уши слышат шум приблежающегося стада рапидоцервусом. Судьба оленей (как и у других копытных млекопитающих) повернулась в Неоцене разными сторонами: в Евразии, северной Африке, да и Южной Америке они вымерли почти всем составом; зато в остольных частях света они процветают, вплоть до Новой Зеландии; а в Северной Америке – особенно. Степные рапидоцервусы, приближение чего стада услышала пара рыжих геопоссумов, одни из более крупных видов: самец-вожак стада может достигать около двух метров в длину и около метра в холке, а вот рога подкачали, они у рапидоцервусов довольно скромные, гораздо меньше и тоньше тех, что были у их предков, лесных карибу... Когда степные рапидоцервусы «на марше», в их стаде – достаточно строгая субординация, все следуют за вожаком и слушают его команды; но когда стадо останавливается и начинает кормится, то его строгий порядок разбивается, и практически каждый олень идёт в свою сторону, и кормится, кто в компании, а кто в одиночку. Всё зависит, в основном, от возроста зверя: оленята предпочитают держаться около мамок, а подростки, особенно мужского пола, начинают испытывать свою независимость, и отходить подальше от стада, парами, а то и в одиночку... В Голоцене, растительность прерий Северной Америки была травой, точнее – травами, вроде тех, которые и теперь растут к северо-западу отсюда, на границей с таёжной тундрой. Там водятся олени других видов, которые почти полностью перешли на травы как корм. Но тут вот травянистые растения сами как-бы пытаются стать деревьями, вплоть до дервянистых стебей-«стволов», и степные рапидоцервусы могут питаться и травой, и листвой, чем они со-ответственно и пользуются. Один молодой рапидоцервус, у которого только-только проросли короткие подростковые рожки, отошёл чуть подальше от основного стада, поближе к акациям. Отщипнул от одной акации один листок, потом другой – есть, конечно, можно, но шипы колются, да и листья у акацией не очень большие и вкусные, в отличие от их стручков. Фыркнув, олешек приготовился отойти от акации, но тут он заметил кое-что ещё – росянку. Длинные листья омеловой росянки с их насекомыми и другими беспозвоночными – такой же источник белка для степных рапидоцервусов, как падаль (и живые лемминги) для северных оленей Голоцена. Поэтому, слегка всхрапнув, олешек приподнялся на задние ноги и стал щипать росянку за её длинные листья. Увы, нечто не вечно под луной, и из едока молодой рапидоцервус сам стал едой: один из геопоссумов набросился на него сбоку, врезавщиться в него всем своим весом и вцепившийся в него всеми когтями, а другой вскочил на спину и перекусил шею. Молодой рапидоцервус упал, не успев даже осознать, что происходит, а геопоссумы утащили его подальше, под кроны акаций. Там, конечно, сравнительно тесно и темно, чем среди трав, но сейчас это то, что нужно геопоссумам: хотя они вполне крупные и компетентные хищники прерий и лесов, в Северной Америке есть немало хищников, которые могут отбить у них добычу и прибить их самих геопоссумов, если те вздумают возмутится... Остольные рапидоцервусы не успели заметить успешной атаки геопоссумов, а впрочем, если бы они её и увидели, то всё равно бы не успели помочь сородичу под низкой и колючей кроной золотых акаций. Да и день, как это часто бывает перед грозою, выдался довольно безветренный, т.ч. рапидоцервусы ещё не успели учуять запах крови из-под акаций – зато их самих заметил кое-кто другой. Внезапно, тишину лесостепи разрывает испуганный, пронзительный визг взрослой оленухи из стада – миссопехо, родич евразийского саблезуба неплохо по-охотился. Обычно, этот могучий зверь избегает такого «разреженного» ландшафта как граница между лесами и прериями, но этот миссопехо только недавно стал самостоятельным, ещё не набрал полный рост и вес, и предпочитает избегать встречи со взрослыми, дабы не испытывать судьбу – т.ч. для него оленуха рапидоцервусов, особенно сравнительно рослая и мясистая, это то, что надо! Миссопехо, пускай и сравнительно молодой – это не пара геопоссумов: учуяв зверя, пускай и запаздало, и увидев гибель их родственницы, стая рапидоцервусов срывается с места и бросается наутёк отсюда, подальше от акаций: на открытом месте эта огромная рысь просто не сможет подрасться к ним на опасное растояние. А впрочем, миссопехо уже просто не до них: он добыл себе свой обед (быть может свой первый самостоятельный), и теперь активно поедает его. Саблезубые клыки миссопехо не предназначены для ломки костей, но кости рапидоцервуса довольно облегчённые, для повышения быстроты бега, и миссопехо умудряется их сломать и так, при помощи своих массивных лап, когда он выедает оленухину требуху... После пиршества миссопехо от оленухи рапидоцервуса остаётся практически только скелет с остатками мяса да почти нетронутая голова – эти кошки предпочитают не рисковать своими зубами, грызя твёрдые кости черепа; впрочем, в любом случае, он насытился и без мозга своей жертвы, и теперь ушёл в глубь акациевой рощи, чтобы выспаться всласть. Как и в любом другом месте, первые падальщики, которые прибывают на место трагедии – крылатые. Вороные грифы, потомки чёрных грифов Неоцена, несколько уступают своим предкам в размерах, но в остольном это столь же проворные и наглые падальщики, как и те: очень быстро кости оленухи оказываются закрытыми птицами с траурно-чёрным оперением и лысыми головами. После пиршества миссопехо осталось очень мало мяса и очень много костей, но грифам хватает и этого: их клювы без труда ломают тонкие кости рапидоцервуса и добывают костный мозг – нечто, что было недоступно американским грифам Голоцена. Но даже костный мозг оленухи не оказывается достаточным, чтобы полностью утолить аппетит вороным грифам: съев его и разломав череп, они начинают принюхиваться (обоняние американских грифов всегда было гораздо острее, чем у других хищных птиц, да и прочих), нет ли чего ещё съедобного поблизости? И похоже, что это съедобное поблизости всё же есть. Когда на земле происходят такие страсти, мелким животным лучше поискать безопасности, и возможно, что и еды, на деревьях. Молодая белка-сигналохвостка так и делает: активно лазает по ветвям акаций, и добывает себе разных насекомых – как из галлов или из-под коры, так и с листьев росянок, если получается. Но от некоторых насекомых лучше держаться подальше: пчелиный рой, который прогудел и сел на ветку почти перед самым носом грызуна – это одно из них. То, что это уже второй пчелиный рой, который прилетел в эту акациевую рощу, не удивительно – пчёлы охотно зимуют в полостях более старых представителей этих деревьев, и даже образуют в них постоянные места жительства – но вот белку это совершенно не интересует, и через несколько прыжков она покидает опасное место. Как ни странно, насекомоядные горлицы, которые кормились в этих местах, тоже отлетают, воизбежание проблем: они способны съесть множество пчёл, если они отловят их одну за другой и разберуться с жалами, но не с целым роем сразу... Но если более мелкие животные не желают разбираться с пчёлами, то гигантский броненосец, который уж съел один такой рой и не прочь переварить другой, как раз наоборот – спешит туда и гораздо быстрее, чем ожидалось. Колючки акаций обычно надёжно защищают их от разных врагов, а заодно защищают и гнёзда пчёл, но броненосцу и это не проблема, наклонившись вниз и втянув голову плечи, он как-бы подлезает под акации, а потом резко садится на зад, и ломает своими бронированными плечами и спиной колючие ветки без проблем для себя. (Подобно другим видам мировой мегафауны, гигантские броненосцы Неоцена достаточно сильно влияют на ландшафт, что есть то есть.) А сев, броненосец снова оказывается на одном уровне с пчелиным роем – местные золотые акации не высоки ростом, что было сказано раньше – и снова активно всасывает в себя воздух и пчёл. Тактика, отточенная за поколения, не даёт сбоя и броненосец снова наедается в волю пчёл. Видя, что броненосец не обращает на них никакого внимания, вороные грифы тоже начинают подлезать под акации – они чуют запах нового мяса. Но в отличие от миссопехо, пара рыжих геопоссумов ещё не покончила со своей добычей, и вид пернатых конкурентов приводит их в ярость: слегка пригибаясь вниз, они идут вперёд, на грифов, с оскаленными пастями и утробным рычанием. Самец, вдобавок ещё и поднял свою гривку, чтобы выглядеть более внушительно. Ситуация разрешается из-за места: на открытом пространстве грифы отогнали бы пару геопоссумов без труда, но тут, под тесными и колючими деревьями, они явно в проигрыше и покидают рощу, не желая, вдобавок, попасть в неудобное положение между геопоссумами и броненосцем. Однако, отлёт грифов вызывает конкретно противоположные действия у более мелких птиц – насекомоядных горлиц, которые прилетают обратно в рощу, чтобы продолжить кормиться. Вслед за ними бежит и несколько молодых белок-сигналохвосток, которые до этого прятались в травах и теперь срочно бегут обратно на деревья, подальше от геопоссумов. Жизнь на стыке широколистных лесов и открытых прерий Северной Америки – это жизнь на краях двух очень различных экосистем. Те живые существа, которые здесь обитают, должны быть готовы к любым неожиданностям, как например внезапно очистившееся от облаков небо, что приводит к тому, что омеловые росянки резко свернулись в клубки и теперь не расскроются до самого заката – таким образом, они перестали быть источниками корма, и теперь белкам и горлицам придётся добывать свою пищу самим. Но эта же ситуация может послужить и удачным подспорьем, и дополнительным местом для добычи пищи, как это было у гигантского броненосца и миссопехо. Словом, это является местом, где эволюция работает в усиленном темпе. Ну, какие есть критицизмы?
ник: bhut2 пишет: какие есть критицизмы? лично у меня - никаких.
гасторнис: bhut2 как всегда,классный очерк!!
полная версия страницы